Суперсыщик Калле Блумквист (Часть 1)
— Господин суперсыщик, — продолжал дядя Эйнар, — понравилось бы тебе провести одну или, скажем, несколько ночей здесь, в развалинах? А может, и все оставшиеся в твоей жизни ночи?
Калле почувствовал, как легкие отвратительные мурашки страха поползли у него по спине.
— У нас нет времени, — прервал Эйнара Артур. — Вся эта болтовня и так уж слишком затянулась. Послушайте, молокососы! Я детей люблю, разумеется, люблю, но не одобряю тех, которые вбили себе в голову, что им до зарезу нужно сбегать за легавыми, кстати это или некстати. Мы запрем вас здесь, в погребе. Мы вынуждены это сделать. А уж выйдете ли вы отсюда или нет, зависит от вас самих. Либо вы выкладываете драгоценности и тогда проведете здесь не более одной, от силы двух ночей. Как только мы окажемся в безопасности, наш дорогой добрый дядюшка Эйнар напишет и сообщит, где вы, либо…
Он промолчал.
— А может, вы не хотите говорить, где спрятаны драгоценности? Тогда мне бесконечно жаль ваших милых мамочек, я просто думать об этом не смею!
Андерс, Калле и Ева Лотта тоже не смели думать об этом. Калле вопросительно взглянул на Андерса и Еву Лотту. Те согласно кивнули. Ничего другого делать не оставалось. Придется сказать, где находится жестяная коробка.
— Ну же, господин суперсыщик, — подбадривал его дядя Эйнар.
— Нас точно выпустят, если мы скажем, где коробка? — спросил Калле.
— Само собой! — воскликнул дядя Эйнар. — Неужели ты, мой мальчик, не полагаешься на дядюшку Эйнара? Вам надо только остаться здесь до тех пор, пока мы не найдем чуть-чуть более уютное и безопасное местечко, чем этот город. Вдобавок я попрошу дядюшку Артура вас не связывать, и вам тогда здесь будет совсем хорошо. Ну как?
— Жестяная коробка спрятана в белом комоде на чердаке пекарни, — сказал Калле, и, похоже, ему стоило неслыханных усилий произнести эти слова. — Там, где у нас был цирк «Каллотан».
— Великолепно, — воскликнул дядя Эйнар.
— Ты уверен, что знаешь, где это, Эйнар? — спросил Артур Редиг.
— Абсолютно! Вот видишь, Артур, разумнее всего для нас действовать сообща! Никто из вас не может подняться на чердак пекарни, не возбудив подозрений, а я могу.
— All right , — сказал Артур. — Пошли.
С минуту он разглядывал ребятишек, которые молча стояли рядом.
— Надеюсь, вы сказали правду! Честность — превыше всего, мои юные друзья, это хорошее кредо нашей жизни. Если вы соврали, мы вернемся сюда через час. И тогда уж вам будет так грустно, так грустно!…
— Мы не соврали! — возмутился Калле, злобно тараща глаза из-под нависшей на лоб челки.
Тут к нему подошел дядя Эйнар. Калле притворился, будто не видит его протянутой руки.
— Послушайте, господин суперсыщик, — сказал дядя Эйнар. — Думаю, умнее всего для тебя в дальнейшем предать криминалистику забвению. Кстати, не могу ли я получить обратно отмычку? Потому что, пожалуй, стянул ее ты?
Сунув руку в карман брюк, Калле вытащил отмычку.
— Есть, верно, что-то на свете, что и вам, дядя Эйнар, умнее предать забвению, — угрюмо сказал он.
Дядя Эйнар засмеялся.
— Прощай, Андерс, спасибо за все! Прощай, Ева Лотта, я всегда считал тебя очаровательным ребенком. Передай привет маме, если у меня не найдется времени сказать ей «Адьё»!
Он поднялся вверх по лестнице вместе с обоими сообщниками.
Обернувшись, он помахал рукой:
— Обещаю, что наверняка напишу и сообщу, где вы! Если только не забуду!
Тяжелая дверь с шумом захлопнулась за ним.
14
— Это я виноват, — произнес Калле после некоторого молчания, которое показалось им бесконечным. — Это целиком моя вина. Я не должен был впутывать вас в это дело. А быть может, и себя тоже.
— Виноват, не виноват! — сказала Ева Лотта. — Разве тебе когда-нибудь могло прийти в голову, что все так обернется…
Снова наступила тишина, жуткая тишина. Казалось, будто за этими стенами никакого мира больше и не было. Было лишь это подземелье с его наглухо запертыми дверьми.
— Какая жалость, что Бьёрка вчера не было в участке, — сказал наконец Андерс.
— Не говори об этом, — попросил Калле. Затем никто из них целый час не произносил ни слова. Они думали. И каждый из них, верно, думал примерно одно и то же. Всё — сплошные неудачи: драгоценности утрачены, грабители вот-вот удерут за границу! Но в этот миг все казалось им ничтожным по сравнению с тем, что сами они сидят взаперти и не могут отсюда выйти, и даже не знают, смогут ли они когда-нибудь вообще выйти на волю. Эту ужасающую мысль нельзя было даже додумать до конца. А если дядя Эйнар не подумает написать письмо? Ну, а сколько времени идет письмо из-за границы? А сколько можно прожить без еды и питья? И потом, разве для этих бандитов не лучше, чтобы дети навсегда остались внизу в подземелье? Ведь за границей тоже существует полиция, и если бы дети описали ей приметы воров, то дядя Эйнар и его сообщники не чувствовали бы себя в безопасности, зная, что Калле, Андерс и Ева Лотта смогут их выдать, «…наверняка напишу… Если только не забуду!» — это были последние слова дяди Эйнара, и звучали они зловеще.
— У меня есть три булочки, — сообщила Ева Лотта, сунув руку в карман платья.
Все-таки небольшое утешение!
— Значит, мы не умрем голодной смертью раньше вечера, — заявил Андерс. — Есть еще и полковша воды.
Три булочки и полковша воды! А потом?
— Надо кричать и звать на помощь, — предложил Калле. — Может, явится какой-нибудь турист и захочет осмотреть развалины.
— Насколько я помню, здесь прошлым летом побывали два туриста, — сказал Андерс. — Об этом много толковали в городе. Так почему бы им не прийти и сегодня?
Они встали возле маленькой отдушины подвала, через которую пробивался луч солнца.
— Раз, два, три, четыре — давайте! — скомандовал Андерс.
— На помощь… по-мо-о-ощь!
Наступившая после этого тишина показалась им еще более глубокой, чем раньше.
— Небось в Грипсхольм и Альвастру и в другие такие же места они катят! — с горечью произнес Андерс. — А до этих развалин никому и дела нет.
Нет, ни один турист не услышал их зова о помощи, да и никто другой — тоже.
Минуты шли, превращаясь постепенно в часы.
— Если б я, по крайней мере, дома предупредила, что иду в развалины, — казнилась Ева Лотта. — Тогда бы родители наверняка пришли сюда и понемножку отыскали бы нас.
Она закрыла лицо руками. Калле несколько раз проглотил комок в горле и поднялся с пола. Невыносимо сидеть спокойно и смотреть на Еву Лотту. Эта дверь… Нельзя ли как-нибудь ее выломать? Но и одного взгляда хватило, чтоб понять бесполезность любой попытки. Калле наклонился, желая поднять что-то, лежавшее возле лестницы. Подумать только, карманный фонарик дяди Эйнара! Он забыл его в подземелье, какое счастье! Ведь постепенно наступит ночь, темная холодная ночь, и утешительно было знать, что, если нужно, можно всего лишь за несколько мгновений рассеять мрак. Батарейки, ясное дело, надолго не хватит, но, по крайней мере, можно иногда посветить и узнать, который час. И вовсе не потому, что для них имеет значение время — три, четыре или пять часов… — скоро для них вообще ничто не будет иметь значения. Калле почувствовал, как в глубине его души поднимается глухое отчаяние. Он бродил вокруг, он — «добыча мрачных мыслей», как пишут в книгах. Все же это было лучше, чем просто вот так сидеть и ждать… Все, все было лучше этого. Лучше даже попытаться исследовать мрачный лабиринт подземных ходов, ведущих в глубь подземелья.
— Андерс, ты как-то говорил, что хотел бы обследовать подземелье, нанести его на карту и превратить в нашу штаб-квартиру. Почему бы не заняться этим сейчас?
— Я в самом деле сказал такую глупость? Наверно, в тот день у меня был солнечный удар. Если бы только я мог выйти отсюда, то я знаю кое-кого, чьей ноги большее не будет поблизости от этих старых поганых развалин! Можешь зарубить себе это на носу!
— Мне не все равно, куда ведут эти коридоры, — упорствовал Калле. — Подумать только — а что, если найдется еще какой-нибудь выход из подземелья, который никто не знает!
— Да, как же! И подумать только, вдруг к вечеру сюда заявится целая куча археологов и начнет выкапывать нас отсюда. Вероятность примерно такая же.
Ева Лотта вскочила на ноги.
— Да, но если сидеть сложа руки, скоро можно рехнуться, — сказала она. — Я думаю, мы сделаем как хочет Калле. Карманный фонарик у нас есть, так что посветить себе сможем.
— По мне — пожалуйста, — согласился Андерс. — Только, может, сначала поедим? Три булочки — это всего лишь три булочки, а никак не больше, что бы мы ни делали.
Ева Лотта дала каждому по булочке, и они молча поели. Странной и ужасной казалась им мысль о том, что, может быть, едят они последний раз в жизни. Они запили булочки водой, которая оставалась в ковше. Потом, взяв друг друга за руки, начали свой поход во мрак. Калле шел первым и светил фонариком.
* * *
Примерно в этот самый миг перед полицейским участком маленького городка затормозил автомобиль. Оттуда выпрыгнули двое. Двое полицейских. Они поспешили в полицию, где их встретил полицейский Бьёрк. Похоже, он был чуточку удивлен неожиданным визитом. Гости представились:
— Криминологи — комиссар Стенберг и полицейский Сантессон из стокгольмской криминальной полиции.
Затем комиссар поспешно спросил:
— Не знаете ли вы здесь в городе частного сыщика по фамилии Блумквист?
— Частного сыщика Блумквиста? — Бьёрк покачал головой. — Никогда о таком не слыхал!
— Странно! — продолжал комиссар. — Он живет на Стургатан, 14. Вот, смотрите сами!
Комиссар вытащил письмо и протянул его Бьёрку. Будь Калле здесь, он наверняка узнал бы это письмо.
«Стокгольм. В криминальную полицию », — было написано сверху. А подпись в самом деле гласила: «Карл Блумквист, частный сыщик ».
Полицейский Бьёрк расхохотался:
— Да ведь это — мой друг Калле Блумквист. Частный сыщик: ага, ну уж нет! Ему, этому частному сыщику, всего-то лет двенадцать-тринадцать…
— Но чем же вы объясните, что он послал нам отпечаток пальца, который абсолютно точно совпадает с теми, что мы зафиксировали после ограбления на Банергатан в конце июня? Это самая крупная кража драгоценностей в нашей стране. Наверное, слышали? А кому принадлежит этот отпечаток пальца? Криминальной полиции Стокгольма больше всего хотелось бы получить немедленный ответ на этот вопрос. Собственно говоря, это единственная зацепка, которая у нас есть. Нам совершенно ясно: чтобы поднять этот тяжелый сейф, в краже должно было участвовать несколько человек. Но отпечатки пальцев оставил только один. Другие явно были в перчатках.
Полицейский Бьёрк в раздумье уселся на стул. На память ему пришли осторожные вопросы Калле, когда они встретились как-то на площади: например, что делать, если считаешь человека преступником, а доказать не можешь? Как бы то ни было, но Калле, очевидно, напал на след этой крупной кражи драгоценностей.
— Что ж, надо тотчас пойти и спросить самого Калле, — предложил полицейский Бьёрк.
— Да. И чем быстрее, тем лучше, — согласился комиссар. — Стургатан, 14, — повторил он и сел за руль.
И полицейский автомобиль, гудя, помчал прочь.
* * *
Алым Розам было невероятно скучно. Что еще за фортели выкидывают Белые Розы, сдавшись и заключив мир, когда так многообещающе вновь вспыхнула война? Чем они, интересно, занимаются, если добровольно отказались от такого удовольствия?
— А по-моему, надо пойти к ним и немного пооскорблять их, — предложил Сикстен. — Тогда, может, они снова образумятся.
Бенка и Юнте согласились, что мысль эта — просто прекрасная.
Но штаб-квартира Белых Роз была пуста и заброшена.
— Где они вообще обретаются? — спросил Юнте.
— Дождемся их, — ответил Сикстен. — Вернутся же они когда-нибудь!
И тогда Алые расположились на чердаке пекаря. Там была целая куча старых еженедельных газет, которые Белые Розы обычно читали, чтобы рассеяться, когда была скверная погода. Нашлась там и игра-монополька , и тот самый великолепный стол, на котором можно было играть в пинг-понг. Так что в развлечениях недостатка не было.
— Чертовски классная у них штаб-квартира, — констатировал Бенка.
— Да, — подтвердил Сикстен. — Эх, найти бы мне в моем гараже место для стола, чтобы играть там в пинг-понг.
Они играли в пинг-понг, а в промежутках съезжали по веревке вниз и снова влезали наверх. Они рассматривали серии рисунков и читали надписи к ним в еженедельных газетах. Видимо, их ничуть не трогало, что Белые Розы блистали своим отсутствием.
Сикстен стоял у открытого люка, держась за веревку.
— Смотри-ка, там идет этот хмырь, родственник Евы Лотты! — сказал он. — Как там его зовут? А, дядюшка Эйнар! — «Жуткое дело, до чего он спешит!» — подумал Сикстен.
Но тут дядя Эйнар увидел Сикстена. И заметно вздрогнул.
— Ты ждешь Еву Лотту? — мгновение спустя спросил он.
— Да, — ответил Сикстен. — А вы, дядюшка, не знаете, где она?
— Нет, — ответил дядя Эйнар, — не знаю!
— Ну ладно! — воскликнул Сикстен и съехал по веревке.
Дядя Эйнар явно обрадовался. Сикстен снова полез наверх.
— Ты что, опять на чердак? — спросил дядя Эйнар.
— Да, — ответил Сикстен, быстро и ловко взбираясь наверх.
Сразу было видно, что он делает успехи в гимнастике.
— Что вы собираетесь делать? — спросил дядя Эйнар.
— Ждать Еву Лотту, — ответил Сикстен.
Дядя Эйнар несколько раз прошелся взад-вперед.
— Я тут хорошенько подумал, — крикнул он Сикстену, — и вспомнил, что Ева Лотта с ребятами собиралась сегодня на экскурсию. Раньше вечера они не вернутся.
— Вот как?! — воскликнул Сикстен и снова съехал вниз по веревке.
Дядя Эйнар явно обрадовался. Сикстен схватился за веревку и опять полез наверх.
— Слышал, что я сказал? — нетерпеливо спросил дядя Эйнар. — Евы Лотты целый день не будет дома.
— Ну ладно! — воскликнул Сикстен. — Жаль!
Он продолжал лезть наверх.
— Что ты собираешься делать наверху?! — закричал ему дядя Эйнар.
— Читать про «Мандраку» , — ответил Сикстен.
Дядя Эйнар уже ни капельки не радовался, а нетерпеливо ходил взад-вперед.
— Послушай-ка, ты, там, наверху! — через некоторое время крикнул он. — Хочешь заработать крону?
Сикстен высунул голову из люка.
— Ясное дело, хочу! А как?
— Беги в лавку возле рынка, где продают сигареты, и купи мне пачку «Lucky Strike»!
— Охотно! — согласился Сикстен и съехал по веревке вниз.
Дядя Эйнар дал ему пятерку. Сикстен помчался во всю прыть. Дядя Эйнар обрадовался больше прежнего. Но тут из люка высунул голову Бенка, обаятельнейший маленький Бенка со светлыми кудрявыми волосами и задорно вздернутым носом. Никому бы в голову не пришло ругаться при виде такого славного паренька. Однако дядя Эйнар разразился целым потоком брани.
Вскоре Сикстен вернулся обратно. В одной руке он держал большой кулек. Отдав сигареты дяде Эйнару, он крикнул Алым, сидевшим на чердаке:
— Я купил у папы Евы Лотты булочек на целую крону, а уж он никогда не скупится! Еды нам теперь хватит на целый день, незачем и домой идти!
Тут дядя Эйнар тихонько выругался про себя, разразившись еще более длинным потоком брани, и ушел крупными шагами.
Алые же читали про «Мандраку», играли в пинг-понг, ели булочки, съезжали по веревке вниз, и их ничуть не трогало, что Белые Розы блистали своим отсутствием.
— Не кажется ли вам, что этот хмырь совсем свихнулся? — удивился Сикстен, когда дядя Эйнар в четвертый раз вынырнул у дверей пекарни. — Чего он бегает взад-вперед, как курица с яйцом? Неужели у него никаких дел нет?
Часы шли. Алые все играли и играли в пинг-понг, читали про «Мандраку», без конца съезжали вниз по веревке, без конца ели булочки, и их ни капельки не трогало, что Белые Розы блистали своим отсутствием.
15
Мрак, повсюду мрак! И лишь то тут, то там сквозь какую-нибудь щель пробивается полоска света. Но пока еще горит карманный фонарик, а им это просто необходимо. Так трудно пробиваться вперед. Иногда путь в подземных переходах преграждают огромные валуны. Сыро, скользко и холодно. Подумать только, вдруг придется провести здесь целую ночь!? Много ночей!
Андерс, Калле и Ева Лотта держатся за руки. Калле освещает стены, покрытые пятнами сырости и плесени.
— Подумать только, как несчастны были те, кто сидел здесь под замком в старые времена, — говорит Ева Лотта. — И сидел, быть может, много долгих лет!
— Но их, по крайней мере, кормили, — говорит Андерс.
Маленькой булочки хватает ненадолго, и он страшно голоден. А дома у них как раз обедают…
— Сегодня у нас на обед котлетки, — вздыхая, говорит Ева Лотта.
Калле ничего не говорит, он только бродит по подземелью, он страшно зол на самого себя: и зачем он полез в эту криминалку? Сидели бы теперь дома, на чердаке пекарни, и вели войну с Алыми, и катались на велосипеде, и купались, и ели на обед котлетки и много чего другого… Вместо того чтобы бродить во мраке и не сметь даже думать о том, что случится с ними дальше в их страшной беде…
— Лучше нам вернуться обратно, туда, откуда мы пришли, — говорит Ева Лотта, — хватит, насмотрелись. Видели все, что можно увидеть, а всюду одно и то же. Все одинаково мрачно и мерзко повсюду и везде.
— Давайте только пройдем до конца этого прохода, — предлагает Андерс. — А потом вернемся.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Понравилась сказка? Тогда поделитесь ею с друзьями:
Поставить книжку к себе на полку